Самолет АН–2 начинает разбег и постепенно набирает высоту, отдаляясь от зеленого, в желтых одуванчиках, поля. Летим. Мне, как самому тяжелому в группе, прыгать первым. Внизу остаются дома, поля, а наш самолет, взмывая вверх, делает такие крены, что в иллюминаторе то земля, то небо. Голова не кружится, так что пока все нормально. А инструктор наш молодец – абсолютно спокоен и деловит. Не желая волновать нас, “перворазников”, он отходит к пилотской кабине: дает возможность собраться с мыслями, привыкнуть к высоте, к самолету, словом, к мысли о прыжке.
Высота тысяча метров. И вот инструктор открывает дверь самолета. Сильный ветер бьет прямо в лицо. Мы, первая пара, уже стоим наготове. В ногах я ощущаю тяжесть. Пока дверь была закрыта, я сидел и в воображении прокручивал прыжок, но вот сейчас просто не представляю, как шагну с качающегося борта самолета в воздух… Вообще-то, перед стартом советовали не смотреть на землю, но я невольно смотрю вниз и вижу плывущие внизу игрушечные дома, блестящую на солнце речушку. Но все мысли о том, как правильнее, лучше отделиться от самолета.
Когда слева над ухом прогудел зуммер, инструктор, тронув плечо рукой, произнес: “Пошел”. Толчок левой ногой, и я отрываюсь от борта. Меня подхватывает поток воздуха, швыряет резко в сторону и вниз.
Прошло целое мгновение… Все дальше уходит тень самолета, ухваченная боковым зрением. Ветер бьет в лицо. Внизу земля. Ой, что-то долгу я лечу… Кажется, пора, и я дергаю правой рукой кольцо… Слышу хлопок и чувствую, как меня встряхивает. Я лечу уже не горизонтально к земле, а вишу на стропах.
Осматриваю парашют: купол раскрыт полностью, стропы не перепутаны. Рядом никого – значит, все нормально. Отсоединяю прибор автоматического срабатывания запасного парашюта.
Меня охватывает ватными ладонями тишина. Я лечу. Пусть перетянут ремнями, но лечу. Теперь можно спокойно оглядеться. Вдалеке видны бело-голубые горы, поблескивает синим зеркальцем Ташкентское море.
Ой, да я же прыгнул! Ура! И, до сих пор не знаю почему, запел песенку Крокодила Гены. На высоте восьмисот метров, под белым куполом парашюта, я скорее не пел, а кричал победно: “Почему я веселый такой?”.
Но всему прекрасному приходит конец. Метров за двести начинаю готовиться к приземлению. Земля должна идти под ноги, а она почему-то надвигается справа – очень странно. Перехватываю руками стропы и разворачиваюсь к земле навстречу. Вовремя! Вот она, матушка, рядом. Ноги вместе, стопы прижаты одна к другой, ноги в коленях слегка согнуты… Оп, приехали! Несильно ударяюсь о траву, для перестраховки падаю, быстро встаю, чтобы лишний раз не волновать тренеров. Нижние стропы на себя, купол гаснет. Теперь остается сложить их бесконечной петлей, парашют в охапку и – к старту.
Потом будут ещё прыжки, но первый до мельчайших подробностей останется в памяти.
“Комсомолец Узбекистана”, 2 апреля 1987 года.